Автономность и аутопоэз.

Перевод Сергея Цоколова

Введение

Понятие аутопоэза является определяющим в сдвиге представлений о биологической феноменологии: оно подразумевает, что механизмы, лежащие в основе самопроизводства, служат ключом к пониманию, как разнообразия, так и уникальности живого. Тем самым, интерпретация таких явлений как репродукция, эволюция и когнитивная феноменология обретает другое направление.

В 1973 году Умберто Матураной и мною была предложена конкретная характеристика аутопоэза, а также того, что из этого следует (Maturana, Varela 1973). Однако лишь в ретроспективном рассмотрении стало более понятно, какой круг проблем мы охватили. При рассмотрении самопроизводства в качестве ключевого механизма всей биологической феноменологии, основной акцент перемещается от аспекта управления к аспекту автономности. И действительно, понятие аутопоэза можно рассматривать как характеризующее те механизмы, которые наделяют живые системы свойством автономности; аутопоэз - воплощение автономности живого.

Тот факт, что произошла смена представлений, в результате которой природа автономности снова оказалась в центре внимания, - отдельная тема. Свою точку зрения на этот вопрос я изложил в своей недавней книге (Varela 1979). Целью данной работы я вижу представление четких соображений относительно механизмов автономности вне зависимости от того, является она аутопоэтической или нет. Различие между аутопоэзом - свойством целостности живых организмов в физическом пространстве, и автономностью - общим феноменом, присущим также другим областям взаимодействий, является предметом постоянной путаницы и по-прежнему остается не проясненным.

Таким образом, в данной работе я надеюсь проделать следующее: первое - предложить характеристику того, что представляет собой автономная система, или точнее, какие механизмы позволяют системе быть в той или иной степени автономной; второе - применить указанную характеристику к трем конкретным случаям; третье - предложить некоторые соображения относительно формализации этих идей; и четвертое - в заключение я приведу несколько комментариев по поводу связи автономности с когнитивными феноменами.
Организационная закрытость

Общность других автономных систем с живыми системами заключается в том, что адекватное распознание их целостности (unit) неразрывно связано с организацией и оперированием данной целостности и возникает в том самом пространстве, которое эта организация специфицирует. Это - именно то, что подразумевается под автономностью: утверждение индивидуальности системы посредством ее функционирования таким образом, что наблюдение становится возможным благодаря сцепленности наблюдателя и данной единицы целостности в той области, в которой эта целостность оперирует.

Что является неудовлетворительным в отношении применимости аутопоэза для характеристики других целостностей, проявляющих меру автономности, становится очевидным из этого же определения. Отношения, характеризующие аутопоэз, являются отношениями производства составных частей. Далее, идея производства составных частей подразумевает в качестве своего воплощения химическое производство. Из такого понимания производства составных частей следует, что те случаи аутопоэза, которые мы действительно можем продемонстрировать, - такие как живые системы или примеры, описанные Варелой и др. (1974), в качестве отличительного критерия имеют топологическую границу, а процессы, их определяющие, протекают в физическом или квазифизическом пространстве - актуальном, либо воссозданном при помощи компьютера.

Таким образом, идея аутопоэза по определению сводится к отношениям производства определенного типа и подразумевает наличие топологической границы. Указанных двух условий оказывается явно не достаточно для характеристики других систем, проявляющих свойство автономности. Возьмем, к примеру, некое животное сообщество: определенно, границы целостности не являются топологическими и описание социальных взаимодействий в терминах производства составных частей выглядело бы довольно натянутым. Конечно же, таковые вовсе не являются теми измерениями, которыми пользуется, скажем, энтомолог, изучающий сообщества насекомых. Точно так же существуют предположения о том, что некоторые общественные системы, созданные человеком, такие, каковым является институт, следует рассматривать как аутопоэтические (Beer 1975; Zeleny, Pierre 1976). На основании того, что я сказал, я полагаю, что данные предположения представляют собой категориальные заблуждения: в них смешиваются понятия аутопоэза и автономности. Вместо этого я предлагаю изучить примеры, предлагаемые нам автономностью живых систем и превратить их в операциональную характеристику автономности в общем смысле, живой либо какой-то другой.

Автономные системы представляют собой механические (динамические) системы, определяемые собственной организацией. Общее, что объединяет все автономные системы, - это то, что они являются организационно закрытыми. Определим теперь данный термин.

Определение
Организационно закрытая единица целостности (unity) определяется в качестве составной целостности сетью взаимодействий ее составных частей, которые (а) посредством взаимных контактов рекурсивно воссоздают сеть тех взаимодействий, которые их же произвели, и (б) актуализируют данную сеть как некое единство в пространстве, в котором существуют данные составные части, таким образом, что конституируют и специфицируют границы целостности как акт обособления от фона.

В связи с этим некоторые комментарии:
1. Процессы, специфицирующие закрытую организацию, могут быть любого типа и происходить в любом пространстве, определяемом свойствами составных частей, которые конституируют данные процессы. Примерами таких процессов служат: производство составных частей, описания событий, переупорядочение элементов, а также, в общем смысле, вычисления любого рода, осуществляемые в природе или человеком. В таком понимании каждый раз, когда определяют процессы и представляют их специфичность как организационную замкнутость, определяют некий класс целостностей. В частности, если мы рассматриваем процессы производства компонентов, протекающие в физическом пространстве, то организационная закрытость является идентичной аутопоэзу.
2. Процессы, составляющие систему, могут комбинироваться и взаимодействовать друг с другом в самых разнообразных формах. Организационная замкнутость же представляет собой ту единственную форму, которая возникает при круговой связи процессов, в результате которой образуется сеть взаимозависимостей. Как только такая кругообразность однажды возникает, ее процессы конституируют самоисчисляемую организацию, в которой согласованность достигается в ходе ее собственной активности, но никак не посредством вмешательства внешних факторов. Таким образом, граница целостности, в каком бы пространстве данные процессы ни протекали бы, неразрывно связана с активностью самой системы. В случае нарушения организационной замкнутости, исчезает и целостность. Это служит характеристикой автономных систем.
3. Мы можем вступать во взаимодействие с установленной автономной системой, поскольку существует критерий для ее распознавания в некоем пространстве. Однако, если при ближайшем рассмотрении распознавание оказывается не связанным с активностью самой системы, то в таком случае либо целостность не является организационно закрытой, либо наблюдатель описывает ее в измерении, которое не является одним из тех, в которых данные организационные процессы имеют место. Только в случае, когда организация и распознавание связаны между собой, мы имеем автономную систему, которая может возникнуть лишь посредством организационной закрытости.
4. В процессе характеристики организационной закрытости ничего не препятствует тому, чтобы наблюдатель сам являлся частью процесса спецификации системы, причем не только путем ее описания, а в качестве одного из звеньев общей сети процессов, которые определяют данную систему. Такая ситуация в частности проявляется в том случае, когда наблюдатель не в состоянии шагнуть за пределы целостности, чтобы определить ее границы и, соответственно, окружающую среду, однако он всегда связан с функционированием целостности в качестве одной из определяющих ее составных частей. В таких случаях, под которые попадает большинство автономных социальных систем, характерными являются процессы, при которых уже само описание системы изменяет ее. На каждой стадии наблюдатель взаимодействует с системой, осознавая нечто, что приводит к модификации его связей с данной системой. Собственно говоря, это - не что иное, как герменевтический круг актов интерпретации, на котором основывается вся человеческая деятельность.
5. Как и в случае аутопоэза, организационная закрытость создает единицу целостности, которая, в свою очередь, специфицирует феноменологическую область. Таким образом, с каждым классом замкнутости ассоциирована определенная область. И всякий раз, когда подобная феноменология обретает определенное многообразие и значимость, соответствующее наименование дается как явлениям, так и типу замкнутости; так происходит в случае аутопоэза и биологической феноменологии. Другими примерами служат закрыость языковых взаимодействий и феноменология общения.
6. Очевидным является и то, что, как только благодаря замкнутости возникает некая единица целостности, она тут же специфицирует область, с которой она может взаимодействовать без потери собственной идентичности. Такая область является областью дескриптивных взаимодействий, соотносящихся с окружающей средой так, как это видится с позиции наблюдателя, т.е. является когнитивной областью для данной единицы целостности. Механизмы индивидуализации (identity), производство феноменальной области, а также когнитивная область - все они являются взаимосвязанными понятиями, группирующимися вокруг способа спецификации организации путем замкнутости в данной области.

Тезис закрытости

Роль, которую живые системы играют при описании организационной закрытости, носит парадигмальный характер. Аутопоэз - это один из частных случаев автономии, не синонимичный с нею. Однако, ввиду наличия у нас детальных знаний о живых системах, а также ввиду существования элементарных случаев автономности, каковыми являются клетки, аутопоэз живых систем носит весьма показательный характер. Существует множество свидетельств и наблюдений в биологии, которые подтверждают аутопоэтическую природу организации живого.

Более того, по-видимому, во всех природных системах, изученных на сегодняшний день до мельчайших деталей, обнаруживается рекурсивная взаимозависимость протекающих в них процессов. Однако, чтобы доказать данное утверждение, не достаточно простого перечисления эмпирических фактов из разных областей. Дело в том, что способ организации эмпирического материала сам является функцией базовых теоретических принципов, принятых изначально. Таким образом, наш подход предполагает движение в противоположном направлении: мы превратим имеющийся багаж знаний в теоретическое утверждение, а затем применим его к некоторым областям и подтвердим его достоверность путем демонстрации его эффективности. Это базовое теоретическое утверждение звучит следующим образом:
Тезис Закрытости

Каждая автономная система является организационно закрытой.

Под данным тезисом я подразумеваю нечто типа эвристического проводника, основывающегося на эмпирических фактах и придающего некий точный смысл интуитивному пониманию. В таком смысле это становится сродни тезису Чёрча из теории исчислений, согласно которому смутное понятие исчисляемости провозглашается эквивалентным некоей рекурсивной функции, основанной на том факте, что все, принимаемое по согласию на сегодняшний день в качестве эффективного действия, является выразимым в терминах рекурсивных функций. Так же и здесь, опираясь на наши знания о природных системах, неясное понятие автономности мы провозглашаем эквивалентным организационной закрытости. Отныне задача сводится к изучению того, что организационная закрытость может нам дать.
Частные случаи

Из выше изложенного должно быть ясно, что для того, чтобы некую частную единицу целостности классифицировать как организационно закрытую, необходимо (а) ясно обозначить ее составные части и показать, что они удовлетворяют взаимодействиям, специфицированным по определению, и (б) ясно обозначить взаимодействия и также показать их соответствие определению. Без прояснения указанных двух пунктов применение данного подхода оказывается не более чем абстракцией. По этой же причине он оказывается ограниченным ввиду того, что в отношении многих случаев выполнить данные требования оказывается чрезвычайно трудно, либо вообще невозможно.

На мой взгляд, в рамках биологических систем существует три случая, когда в отношении единицы целостности достоверно показана ее организационная замкнутость. Вот они:
1. Клеточные системы: в данном случае компонентами являются молекулы, а взаимодействиями - химические процессы производства. Это делает клетку аутопоэтической системой, как это показано в другой работе (Maturana, Varela 1973), следовательно, системой организационно закрытой.
2. Иммунная система: здесь компонентами являются клоны лимфоцитов, а взаимодействиями - процессы молекулярной коадаптации между поверхностными детерминантами лимфоцитов. Как было показано в другой работе (Vaz, Varela 1978), такая характеристика приводит к весьма показательной замкнутости, наиболее отчетливо заметной, к примеру, в отношении недавно продемонстрированных антиидиотипических антител. Интерпретация иммунной системы в качестве организационно закрытой ведет, в свою очередь, к совершенно другой перспективе по сравнению с классическим подходом Берне. Вряд ли я мог бы сказать здесь что-либо еще, кроме того, чтобы призвать читателя обратиться к подробной дискуссии на эту тему (см. также Varela 1979).
3. Нервная система: здесь компоненты - "нейроны", как в качестве отдельных клеток, так и в качестве агрегатов, обладающих определенной функциональной согласованностью (таких как корковые столбцы). Взаимодействия - состояния относительной активности, распространяемой посредством синаптических соединений. Такая точка зрения на нервную систему, как на закрытую, первоначально была представлена Матураной (1969) и разрабатывалась впоследствии (Maturana, Varela 1973; Maturana 1978). Данная точка зрения на автономность нервной системы имеет существенные следствия для понимания когнитивных процессов, а также того, что представляют собой информационные взаимодействия. Некоторые из этих следствий будут оговорены мною ниже.


В каждом из этих случаев, как показано, некая единица целостности демонстрирует автономное поведение, что указывает на некий весьма существенный аспект системы. В каждом из трех случаев составные части и взаимодействия различаются. Как следствие, области существования этих систем также весьма различны. Так, иммунная система определяет свои границы не топологически, а скорее в пространстве молекулярных конфигураций, специфицируя тем самым, какие формы могут быть вовлечены в происходящие взаимодействия в системе в каждый конкретный момент времени. Эта форма автономности связана (но не является идентичной) с автономностью всего организма, в котором данная иммунная система существует.

Я полагаю, что многие другие естественные системы обнаруживают организационную закрытость каких-то специфических видов, отличающихся от выше упомянутых. Их характеристика - сугубо эмпирическая проблема, нам же остается ждать, куда приведет разработка этой проблемы в дальнейшем.
Собственные величины

В определенном смысле идея организационной закрытости обобщает классическое понятие стабильности систем, которое было предложено в 1930-х годах и которое кибернетики унаследовали из области классической механики. А именно в том, что, согласно данному аппарату формализма, система может быть представлена как сеть взаимозависимых переменных, чей паттерн когерентности (в стабильных траекториях фазового пространства) обеспечивает критерий различия (переменные принимаются поддающимися наблюдению). В литературе описаны многие модели такого типа, среди которых - гиперциклы Эйгена и Шустер (1978).

Так, для некоторых примеров стабильность динамической системы может рассматриваться в качестве организационной закрытости автономной системы. Однако не следует смешивать эти две идеи - динамической стабильности и закрытости, первая является частным выражением второй, поскольку стабильность - это частный случай разграничения. И действительно, теория дифференцируемых динамических процессов не подходит для ряда интересующих нас систем (таких как общение, нервная система и им подобные), поскольку они на несколько уровней удалены от своего физико-химического фундамента. Данные ограничения проявились драматическим образом в предыдущих попытках использования теории дифференцируемых динамических процессов для общей характеристики живых систем (Iberall 1973).

Настоящий подход подразумевает обобщение понятия стабильности до понятия когерентности или пригодности, понимаемой как способность быть различимым (отличимым от) в некоей среде; а воплощение такой когерентности - как обобщение до какой-либо формы бесконечной рекурсивности процессов, которые придают данной системе свойство целостности.

Теперь общая задача формализации автономности сводится к рассмотрению ситуаций, в общем виде характеризуемых как:
F = Ф (F), (1)

где F - любые процессы, взаимодействия, реорганизации, а Ф - форма отношений между этими процессами, форма их взаимозависимости. Мы могли бы назвать это точечно зафиксированной репрезентацией (fixed-point representation) закрытости. В этом состоит ключевой аспект формализации, но он не единственен: аспект отграничения также принимается во внимание в неявном виде.

Выражения типа (1) могут быть названы самореферентными: F говорит нечто о себе, а именно, что имеет место Ф (F). Я настаиваю на том, что понятие самореферентности (кругообразности, бесконечной рекурсивности) лежит в основе механизма автономности и является поистине circulus frucluosm, и нам необходимо реабилитировать его формальное использование. На базовом уровне я представил свою точку зрения относительно сказанного в терминах основополагающего акта различения (Varela 1975; Varela, Goguen 1978; Kauffman, Varela 1979; Varela 1979). Я не буду пересказывать здесь эти идеи. Однако, уместно будет сказать, что не существует причин, по которым не могло бы существовать математической теории кругообразных процессов в системе. Это, безусловно, позволяет говорить об определенных концептуальных и формальных нововведениях, однако не более, чем, к примеру в случае довольно странной теории неопределенности.

Одним из возможных способов формализации замкнутости, позволяющим обойти слабые места теории дифференцируемых динамических процессов, является сдвиг в область алгебраического пространства (Goguen, Varela 1979; Varela 1979). Базовым математическим понятием в данном случае служит область оператора, в которой взаимодействия компонентов выражаются в качестве разветвленностей (возможно бесконечных) таких операторов. Закрытость характеризуется как точечно фиксированные решения данной взаимозависимости; такого рода фиксированные решения могут быть названы собственными величинами (eigenbchaviours), так как они выражают собой инварианты, специфицируемые самой системой. Такой подход базируется на работах Скотта (Scott 1971; Goguen et al. 1978) по семантике языков ЭВМ. Он имеет то значительное преимущество, что не ограничен количественными рамками, накладываемыми теорией динамических процессов, будучи тем самым более подходящим для систем, проявляющих автономность в областях, расположенных на высших уровнях по сравнению с термодинамическим контекстом физико-химических взаимодействий (дальнейшие дискуссии и примеры см. в Varela 1979).

Очевидно, что еще многое предстоит открыть в области формального инструментария вообще. Я вовсе не считаю, что сказанное должно считаться единственно возможным подходом. Безусловно, существует еще целый ряд формальных проблем, порожденных механизмами автономизации, которые долы быть разрешены каким-то способом, отличным от сугубо поверхностного подхода. Например, что представляют собой адекватные области операторов в случае иммунных или нервных сетей? Как можно уложить в данные рамки факторы возмущения окружающей среды?

Выводы

Вооружившись представленным понятием замкнутости, теперь важно остановиться на какой-то момент, чтобы разобраться в том, что автономность привносит в понимание когнитивности, в противном случае мы рискуем утратить главную интенцию цепи наших рассуждений.

По моему мнению, две главные темы выступают в качестве двигателей данной исследовательской программы. Первая - это автономность, присущая природным системам. Вторая - их когнитивные возможности. Эти две темы находятся в отношении друг к другу подобно внутренней и наружной стороне окружности, изображенной на плоскости: разделенными, но в то же время соединенными рукой, их нарисовавшей.

Буквально автономность - это самоуправление. Чтобы понять, что это означает, проще противопоставить ее зеркальному отражению, аллономии, либо управлению извне. Т.е. тому, что мы называем контролем. Оба изображения - автономность и контроль - находятся в состоянии непрерывного танца. Один представляет собой производство, внутреннюю регуляцию, утверждение собственной индивидуальности: определение изнутри. Другой представляет собой потребление вход и выход, утверждение чужой индивидуальности: определение снаружи. Их взаимодействие простирается в широких пределах, от генетики до психотерапии. Главная парадигма при взаимодействии с контролируемой системой - инструкция, а нежелательные следствия этого - ошибки. Главная парадигма при взаимодействии с автономной системой - общение, а нежелательные следствия этого - трудности в понимании.

Отныне, то, каким способом идентифицируется и специфицируется система, неотделимо от того, как мы понимаем когнитивную активность. Характеристика в терминах контроля тесно связана с пониманием информации как инструкции и репрезентации. Однако это вовсе не является обязательным, если мы характеризуем систему как автономную. Таким образом, перепроверка того, как система специфицирует собственную индивидуальность, означает ipso facto установление того, что может подразумеваться под информационной активностью. Мы приходим к точке зрения, что, чем бы информация ни была, она не является инструкцией, по скорее - конструкцией; не репрезентацией, а скорее - тем способом, благодаря которому адекватное поведение обеспечивает жизнеспособность системы в процессе ее функционирования.

Другими словами, за господствующей точкой зрения в отношении контроля и информации-как-репрезентации мы находим целое созвездие философских высказываний о том, как мы сами себя соотносим с природными системами. Я говорю не только о живых существах, но и о других совокупностях, таких как экологические сети, административные комплексы и т.д. Розенберг удачно охарактеризовал господствующие точки зрения такого типа как "компьютерный образ" ("gestalt of.the computer") (Rosenberg 1974). Он прав, как я полагаю, дважды. Во-первых, с традиционных позиций это действительно выглядит как перцептивный образ, что делает весьма затруднительным определить собственное положение со стороны. Во-вторых, компьютер является воплощением той ключевой метафоры, на которой базируется все остальное. Согласно подходу "компьютерный образ", информация становится эквивалентной тому, что она репрезентирует, а сама репрезентация означает корреляцию между некими символическими единицами в одной структуре и такими же единицами в другой.

Если мы примем во внимание аспект автономности естественных систем, то валидность компьютерного образа становится под вопросом. В мозге не существует никого, к кому бы мы могли обратиться для подтверждения соответствия. Так же как и другие естественные системы, все, чем мы располагаем, - это лишь определенные регулятивы, которые интересуют нас как внешних наблюдателей, имеющих доступ, как к активности самой системы, так и к области ее взаимодействий.

Такие регулятивы, если мы решим называть их когнитивными и информационными, всегда будут перенаправлять нас к свойству унитарности рассматриваемой системы, будь то клетка, мозг, или акт общения. Тогда то, что мы могли бы именовать репрезентацией с указанной точки зрения, не является соответствием, задаваемым внешним положением вещей, а скорее - некая сущность с поддержанием своей собственной целостности.

Таким образом, при переходе с точки зрения на системы как контролируемые на точку зрения автономности, то, что мы называем информацией, существенно отличается от того, что понимается под этим термином в рамках подхода "компьютерный образ". Информация не воспринимается и не передается, а равно - не существует никакой разницы между информативными и неинформативными факторами окружающей среды. Другими словами, понятие информации должно быть переосмыслено в сторону ее взаимозависимости и конструктивности в противоположность репрезентационности и инструктивности. Это влечет за собой сдвиг в проблемном поле: от вопросов о семантической корреспондентности к вопросам о структурных паттернах. Именно данная структура определяет сущность системы и то, каким образом она справляется с возмущениями, причиняемыми внешней средой. При этом она не нуждается ни в каких образцах (референтах) для корректировки или согласования своей активности.

Приведенные идеи не являются совершенным новшеством; они лишь высвечивают необходимость переосмысления феноменологических интерпретаций, типичных для многих континентальных (европейских) традиций. Их особенность в том, что делают они это в контексте биологической феноменологии и механизмов, лежащих в ее основе. И в этом, по моему мнению, суть подхода. На сегодняшний день нам удалось разработать лишь некоторые пункты данной исследовательской программы. Остальные еще ждут своего развития.
Примечания

* Перевод выполнен по: Varela F. Autonomy and Aiilopoiesis. In: Rolh G., Schwegler H. (Eds.) Self-organizing Systems. Campus Verlag, 1981, p. 14-23; Varela F. Aiilonomie undAutopoiese. In: Schmidt S. (Hrsg.) Der Diskurs des Radikalen Konstruktivismus. Suhrkamp, Frankfurt am Main, 7. Aufl, 1996, S.I 19-132.
Литература

in Maturana and Varela

Beer, S. (1975), Preface to "Autopoiesis"(1979).

Eigen, M., and P. Schuster: The hypercycle: A principle of natural self-organization. A. The emergence of the hypercycle, Naturwiss. 64: 541 (1978).

Goguen, J., and F. Varela: Some algebraic foundations of self-referential system's processes, Int. J. Gen. Systems (1979). Goguen, J., J. Thachter, E. Wagner, and J. Wright: Initial algebra semantics and continuous algebras, J. Assoc. Comput. Mach. 24: 68 (1978).

Iberal, A.: Towards a General Science of Viable Systems, McGfaw-Hill, New York, 1973. Kauffman, L., and F. Varela: Form dynamics, J. of Soc. Biol. Structures, 3 (2), 173-206 (1980). Maturana, H.: The neurophysiology of cognition, in: P. Garvin (Ed.), Cognition: A Multiple View, Spartan Books, New York 1969.

Maturana, H.: The biology of language, in: G. A. Miller and E. Lenneberg (Eds.), The Biology and Psychology of Language, Plenum Press, New York 1978.

Maturana, H., and F. Varela: De Mquinas у Seres Vivos, Editorial universitaria, Santiago de Chile. Reprinted in: Autopoiesis and Cognition, Boston Studies in the Phil. Of Science, D. Reidel, Boston, 1980.

Rosenberg, V.: The scientific premises of information sciences, J. Am. Soc. Inform. Sci., July-August (1974). Scott, D.: The lattice of flow diagrams, in: Springer Lecture Notes in Mathematics, No. 188, Springer-Verlag, New York 1971.

Varela, F.: A calculus for self-reference, Int. J. Gen. Systems, 2: 5 (1975).

Varela, F.: From recursion to closure, Abstracts III European Meeting on Cybernetics and Systems Res., Vienna, April 1976. Varela, F.: Principles of Biological Autonomy, Elsevier-North HollandNew York, 1979.

Varela, F., and J. Goguen: The arithmetic of closure, J. Cybernetics 8: 125 (1978).

Varela, F., H. Maturana, and R. Uribe: Autopoiesis, the organisation of living systems, its characterization and a model, Biosystems 5:187 (1974).

Vaz, N., and F. Varcla: Self and Non-Sense: an organism-centered approach to immunology, Medical Hypothesis 4: 231 (1978).

Zeleny, M., and N. Pierre: Simulation of self-renewing systems, in: (E. Jantsch and C. Waddington, Eds), Evolution and Consciousness, Addison Wesley, Reading Mass. 1976.

4.02.2010

Интересное по этой теме: